читать дальшеПриходит как-то Харумо к Кицаме да и говорит:
- Кицаме-Кицаме, я хочу быть, как ты, самураем! Научи, а?
- Ну, пойдем завтра со мной философию бытия постигать...
Пришли они перед рассветом на берег озера, чтобы и дом свой видеть, и к солнцу лицом оказаться. Кицаме сел в позу лотоса и ушел в Нирвану. Харумо тоже попытался сесть в позу лотоса и уйти в Нирвану, но у него не получилось. Ни того, ни другого. Тогда он просто сел и стал постигать философию бытия. И так постигал, и эдак, но она все не постигалась. Зато затекли ноги и проснулся голод. Харумо покосился на Кицаме - хоть бы пошевелился разок!
Полдень давно миновал, а Кицаме и не думал возвращаться из Нирваны. Харумо окликнул брата и пару раз пихнул его локтем под бок, но реакции не последовало, и мальчишка со спокойной совестью уничтожил обе порции бутербродов, на всякий случай захваченных из дома.
Прошло еще несколько часов. Солнце зашло за вершины гор, с противоположной стороны поднималась розоватая луна. Несчастный Харумо уже было совсем смирился с мыслью, что спать придется на твердой и холодной земле, но тут пришедший в себя Кицаме повернул голову и, улыбаясь, поинтересовался успехами в постижении философии. Харумо хотел обидеться, но вовремя вспомнил, что сам попросился на озеро.
Братья поднялись, собираясь, наконец, уходить, но обернулись, чтобы напоследок еще раз взглянуть на озеро. Луна уже поднялась довольно высоко и потеряла розоватый оттенок. Желтая лунная дорожка, пересекая озерную гладь, поблескивала у самых ног. Кроме этой луны да нескольких звезд ничто не освещало пейзаж, но каждую его черточку было отчетливо видно. И в то же время Харумо никогда не сказал бы, что видел все "как днем"...
- Эй, пойдем скорей, я есть хочу! - Кицаме легонько дернул брата за руку. - Ты уже минут сорок так стоишь... - попытался оправдаться он, наткнувшись на странный взгляд малыша.
Всю дорогу домой Харумо размышлял о том, как трудно стать самураем. А потом размышлять молча ему надоело, и Кицаме облегченно выдохнул - братишка снова стал самим собой. То есть вновь принялся тормошить старшего, не отставая ни на минуту...
"Может, стоило оставить его на озере?" - устало подумал Кицаме, засыпая под утро.