продолжить не-баклажанить... Но разум Феанаро остыл, и понял он, хоть и поздно, что всему их огромному воинству никогда не преодолеть лиг до севера и не пересечь морей, кроме как на судах: однако постройка столь большого флота заняла бы слишком много времени, будь даже нолдор искушены в этом ремесле. Потому он решил принудить тэлери, всегдашних друзей нолдор, присоединиться к ним; и в бунтарстве своем думал, что так можно преуменьшить блаженство Валинора и приумножить силы для борьбы с Морготом. И он поспешил в Альквалондэ, и там держал ту же, что и в Тирионе, речь.
Но тэлери не тронули его слова. Они печалились об уходе своих родичей и давних друзей и скорее стали бы отговаривать их, чем помогать. И не стали бы они ни отдавать корабли, ни помогать строить их против воли валар. Что до самих тэлери - они не желали иного дома, кроме берегов Эльдамара, и иного владыки, кроме Ольвэ, государя Альквалондэ. Он же никогда не внимал Морготу и не звал его в свои земли, и верил, что Ульмо и прочие валар залечат раны, нанесенные Морготом, и что за ночью снова придет рассвет.
Тогда Феанаро разгневался, ибо все еще боялся задержки; и в сердцах объявил он Ольвэ:
- Вы отрекаетесь от дружбы с нами в час нужды, однако вы рады были получить нашу помощь, когда - робкие, неумелые, к тому же почти нищие - явились на этот берег.